Завизжала, царапнув тарелку, вилка. Через мгновение она звякнула, ударившись о каемку. Стул резко отодвинулся. Мужчина смотрел на свои сжатые кулаки, лежащие на столе, не в силах поднять глаза на сидящую перед ним женщину.
Теперь она окончательно стала для него обычной женщиной, такой, каких ещё миллионы. В мгновение в ней не осталось ничего родного, того, что он любил, то, чему так трепетно поклонялся.
— Хватит. — лишь сказал он, поднялся и зашагал прочь.
Он не видел, как замерла на лице гордая широкая улыбка, оголявшая тридцать два белоснежных зуба. Как судорогой пробежала по лицу тень отчаяния. Тем более, он не мог видеть, как внутри этой несчастной надорвалась до предела натянутая струна. Как забила дрожь эту изящную спину.
Звякнула ещё одна вилка, ещё один стул, только поспешнее, отодвинулся от стола.
— Стой! — вскрикнула женщина, но её никто не услышал. Будто в кошмаре, её окатило волной беспомощности, сожаления, совсем детского, растерянного отчаяния.
Послышались быстрые шаги. Она бежала.
На лестничной площадке только поняла, что босиком. Хотела вернуться, но поняла — лифт с ним уехал.
— Черт! — ломая руки, выругалась она.
Перепрыгивая по две ступеньки, она быстро пересекла несколько этажей и оказалась на первом этаже. Дверцы лифта распахнулись. Он лишь быстро взглянул на неё, и отвернувшись, направился к выходу.
— Ну стой же ты! Прости меня! Прости! Я неправильно поступила, что сказала это! Я хотела, чтобы ты немного разозлился, чтобы ты хоть что-то показал по отношению ко мне, а не был так холоден! Ну послушай же ты! Я хотела увидеть твои чувства, хотела убедиться, что ты хоть что-то ещё чувствуешь ко мне! — она прервалась на глухие рыдания. Её грудная клетка сотрясалась.
Он посмотрел на неё и не мог понять, куда же делась вся та нежность, с которой он бы уже давно взял бы её на руки и понёс обратно домой? Он был холоден, ей так казалось... Но почему она раньше этого не сказала? Зачем вместо лечения искалеченной руки, ампутировала её разом...
Было жаль, что он чувствовал, что всё уже бесповоротно кончено. Что она не чувствует того же.
— Милый, подожди! Я пошутила! Не уходи, прошу! — она потянула к нему руки.
— Не стоит тут босиком стоять, простудишься, — был ответ перед тем, как он насовсем скрылся за тяжёлой железной дверью.