Сначала был только белый свет. Потом сквозь него стали пробиваться темные силуэты, они слега покачивались, приближались и отдалялись, пропадали и возникали снова. Казалось, что они пытаются обратить на себя внимание, пробиться через белый свет.
Со временем стали появляться звуки: равномерный гул постепенно сменился неразборчивым шумом, возник из ниоткуда ритмичный щелкающий звук и тихий треск, то нарастающий, то затихающий.
После звука появился запах. Сначала холодный запах чистоты, потом сладкий запах цветов и фруктов, запах ветра и влаги, запах росы.
Ничего не существовало, кроме чувств. Не существовало даже личности, объекта, воспроизводящего чувства. Свет, запахи и звуки существовали одновременно и параллельно, они родились из ниоткуда и воспроизводились хаотично: из звука шипения рождался запах костра. Но костра не существовало. Никто не мог сказать, что это именно запах костра или это, на самом деле, запах моря, потому что никто не мог дать оценку этому запаху, никто не знал, что такое костер, что такое море. Ни костра, ни моря никогда не существовало. Были только похожие запахи, как сказали бы мы, если бы опирались на свой человеческий опыт.
Темные силуэты продолжали танцевать в белом свете, словно искали смысл в своем существовании, если бы они могли иметь разум и цель, если бы они могли существовать во времени, которого тоже не существовало.
Свет в нигде начинал постепенно приобретать оттенки. Сначала нежно-голубой, затем ярко-желтый, которые никто не мог бы увидеть. Каждое изменение цвета порождало новые звуки — нежные, грубые, мелодичные и не очень.
Запахи пульсировали, силуэты увеличивались и уменьшались, звуки рассыпались, словно песок, и собирались снова в ином порядке.
И внезапно возникла любовь. Не было субъекта любви, не было объекта, на который она была бы направлена. Любовь была бесконечна и всеобъемлюща. Она нарастала.
Запахи, звуки, свет концентрировались и увеличивались в бесконечном пространстве любви, так сказали бы мы, если бы могли познать это.
Любовь усиливалась, кипела, горела, текла, хотя физики еще не существовало.
В этом состоянии все сливалось воедино. Каждый звук становился мелодией, которая резонировала с каждым ароматом и цветом. Ветер, который не знал своего пути и не существовал, приносил ароматы цветов, которых никогда не было. Любовь дышала, жила, окутывала бесконечность.
И вдруг в этом вихре чувств начал появляться мир. Он был еще нечетким, но концентрированным. Любовь начала формировать пространство. Сначала были рождены день и ночь, возникло небо с мягкими облаками и суровыми тучами, пустынная земля. Потом любовь вылилась на землю бурными потоками воды, вода и земля примирились. Появились суша и море, солнце и луна, в небе засияли звезды. Земля покрылась цветущими долами и высокими горами, омываемыми солнечным светом.
Каждое новое проявление любви добавляло еще больше оттенков и текстур в этот мир. Он становился живым — дышащим и чувствующим, любящим и любимым. Разрастались леса на спине земли, протянулись вены быстрых рек. Побежали по земли насекомые, закопошились птенцы в гнездах, разлетелись водомерки прозрачными кружочками по пленке пруда.
И тогда любовь приняла форму — она наполнила силуэты собой, сфокусировалась в центре и забилась живыми сердцами. Так появился человек – вершина творения, носитель любви – силы, создающей и разрушающей, силы, которой подчинен весь мир.
Человек открыл глаза. Он начал ощущать мир. И только тогда, на самом деле, появился запах роз и тюльпанов, прелой травы и кедровых шишек. Только тогда было создано пение птиц и шум ветра, только тогда проявился зеленый цвет травы и настоящий запах моря.
Только с человеком мир стал существовать по-настоящему, только с человеком он стал любим.