Арсений не планировал культурного променада: хотел прогуляться по набережной и вернуться домой, а на деле же вышло споткнуться на ровном месте и угодить в сети прошлого.
Вывеска художественной галереи была скромной и неброской, но Арсений обратил внимание, и ноги сами занесли его внутрь двухэтажного исторического здания. На кассе купил билет и рассеянно погрузился в изучение картин. Морские волны сменялись сочной зеленью лесных опушек, лица незнакомых людей — мордами известных животных; размашистые мазки иссиня-черного, яркие блики алого марева: ничто не вызывало в душе ни отклика, ни дрожи. С таким же успехом можно было смотреть на вывеску любой городской кофейни и искать в ней глубокий смысл, которого не существовало в помине.
Арсений вздохнул, решительно развернулся к выходу, но так и замер ни туда, ни сюда перед небольшим полотном. Ничего особенного, видит бог, ничего особенного, а сердце отозвалось предательской тахикардией, и память услужливо подсунула обрывки горьких воспоминаний.
Неказистая мимоза, купленная на отложенные с обеда деньги. Шелестящая прозрачная обёртка, перевязанная тонкой белой лентой. Насмешливая улыбка девочки с большими глазами. Обещание: «Может, однажды...», и стук каблуков по мокрому асфальту. Беспощадный бой в груди.
Написанная акриловыми красками лимонно-желтая мимоза в вазе вряд ли несла в себе посыл «выбить почву из-под ног», но с этой задачей замечательно справилась. Арсений не мог пошевелиться, лишь продолжал смотреть, словно в ретроспективе, на давно ушедший в никуда мартовский серый день. С того дня кануло десять лет, но разлюбить девочку с большими глазами Арсению так и не удалось.
— Может, однажды... — прошептал он едва слышно и до боли прикусил губы. Мимоза десятилетней давности убила в нём любое желание бороться, а цветущая же перед его взглядом сейчас, напротив, требовала прыжка веры.
Терять было нечего, и Арсений прыгнул.
Завёрнутую в крафтовую бумагу картину с лимонно-желтой мимозой отправил курьером на старый адрес девочки, надеясь, что она не переехала. В маленькой открытке написал только им двоим понятную фразу, номер телефона и подпись «Арсений».
Женщина с большими глазами прочла послание и улыбнулась совсем не насмешливо.
***
Неувядающая мимоза однажды нашла своё место на стене их дома, но Арсений годами замирал перед ней, словно впервые. Больше не жалел об упущенном, ушедшем, невозвратимом — нет. Был благодарен — женщина с большими глазами спала в соседней комнате и обнимала их дочь.